Юрий Линник: сонеты о Древлеправославии (nashavera.com, 21 Авг 2020)

21 августа 2020 г. 0:35

2150

1 фото

0 видео

Сергей Владимирович Маркус

129 благодарений (Активный участник сообщества)

Юрий Линник: сонеты о Древлеправославии

Юрий Линник. Фото Ирины Ларионовой.

На эту тему:

Ключевые слова: Художества

Стихи Юрия Линника вошли в антологию «Град невидимый. Древлее Православие в русской поэзии. XVII-XXI века», которую издательский дом ТОНЧУ выпустил в год 400-летия протопопа Аввакума — в 2020 году. Это первая в таком роде антология, отражающая «поэтический образ», сложившийся как внутри традиции, среди староверов-поэтов, так и среди поэтов нестарообрядческого круга.

К этому второму кругу относится и крупнейший деятель культуры Русского Севера, доктор философских наук, профессор Петрозаводского педагогического университета, писатель и поэт, философ-космист Юрий Владимирович Линник (покинувший земной мир 5 мая 2018 года).

Рождённый в 1944 году в Беломорске Карело-Финской ССР, он всю жизнь провёл в Карелии, неутомимо исследовал культуру этого края, писал и даже создал два «личных музея» по темам, которые в те годы практически никого не только не интересовали, но даже были опасны и вытеснены из круга официоза. Это Музей космического искусства имени Рериха в Петрозаводске (на основе собранной им уникальной коллекции художников-космистов группы «Амаравелла») и Музей Русского Севера (также это его личное собрание из предметов быта, а также графики и материалов архитекторов-реставраторов). Первая тема была за рамками официоза из-за связи с именем Рериха и группы молодых его «последователей» (которые, за исключением одного) даже не виделись с ним, но были репрессированы в сталинское время… Да и в советское понимание освоения Космоса эти идеалисты-мечтатели никак не вписывались.

А вторая тема – народная и церковная культура Русского Севера — также была вне рамок. Ведь и крестьянство вымывалось, а сам быт крестьян и свойственная ему церковность преследовались как «пережитки тёмного прошлого». 40 лет студенты из карельских деревень привозили профессору в дар свои семейные реликвии — по сути так спасая погибающее на глазах наследие своих предков…

Творчество Линника обширно и разнообразно, а сам он по мировоззрению — универсалист, причём, соединявший науки и мистику, духовность разных стран и народов. Сам не будучи ни крестьянином, ни христианином древлеправославной традиции, он старался вникнуть и понять, почувствовать не просто «дух Древней Руси», но именно «дух староверия». При том, следуя своей универсалистской логике парадоксов и профессорско-педагогическому желанию «всё и всех понять и всем это объяснить», он написал несколько эссе и стихов во славу патриарха Никона и его реформ, но также и стихи сугубо староверческого устремления.

Это не стихи исповедального типа, где автор выражает глубины своего Я. Скорее это попытка вжиться, понять, объяснить — и себе самому, как учёному, и своим слушателям на лекциях — красоту и силу описываемого явления. К попыткам войти внутрь культуры староверов относятся и аналитические тексты, к примеру, эссе «Николай Клюев и «Голубиная книга» 2004 г.

Предлагаем читателю стихи-исследования профессора. Написаны они в чёткой, строгой и звонкой форме сонета, которой в наши дни мало кто пользуется. Причём, Юрий Линник нередко не только писал просто сонеты, но гиперсонеты, и даже венки сонетов (самая сложная форма в западноевропейской и потом русской поэзии). Это, пожалуй, та стихотворная форма, что требует наибольшей логики, контроля и аналитики разума, стремится к ясности и чёткости формул — всё это роднит язык поэзии с языком науки.

Итак, слово сонетам Юрия Линника:

САМОСОЖЖЕНЦЫ

(венок сонетов)

Магистрал

Ужели нам — удел самосожженья?

Нас обступает Ад со всех сторон.

Безвыходней не знаю положенья!

Куда бежать? Лишь вверх! Из мира вон —

Из мира прочь! Здесь боль и униженья;

Здесь правды нет — я свыше озарён.

Хотим разрыва — жаждем отторженья.

Пусть будет так — без всяких похорон.

Огонь! Отнюдь не траурные дроги.

Огонь! Взметнётся он по вертикали.

Огонь! Мы доверяемся ему.

Уходим в небо — нет верней дороги.

Пускай внизу останутся печали.

Мы огнезарны — мы презрели тьму.

Ужели нам — удел самосожженья?

Антихрист утвердился на Руси —

И не добиться нам его сверженья!

Как ты об этом Бога ни проси.

Растленья дух — миазмы разложенья.

Гдe выход, где? В мерцающей выси —

Скорей туда рвани из окруженья

И на прощанье землю ороси

Горячими и горькими слезами.

На стылые мы поднялись широты —

Таимся мы! Но дьявол изощрён —

Достал до нас. Мы так решили сами —

Бежать на звёзды! И долой заботы.

Нас обступает Ад со всех сторон.

Нас обступает Ад со всех сторон!

Заражена прекрасная планета Безбожием.

И где свой смрадный трон

Возвёл Антихрист? Нет страшней ответа:

В столице нашей! Будешь потрясён,

Вдруг увидав, что перекрыла Лета

Собор Успенский — рухнул бастион.

И мнится мне: Святая Русь отпета —

И в глубину навеки унесли

О ней лишь только память китежане:

Хранятся в Светлояре отраженья —

Их сверху различают журавли.

Подобен мир кровоточащей ране.

Безвыходней не знаю положенья.

Безвыходней не знаю положенья —

Отчизну угораздило в тупик.

Нет, небеса не терпят небреженья —

Однако я среди сует отвык

Oт высших смыслов. Мера заниженья

Всё больше, глубже. Меркнет Божий лик—

Я к Церкви не имею уваженья:

В душе незримо зреет большевик.

Великого я знал старообрядца —

Я посещал Ивана Заволоко:

Он был эпохой этой оскорблён —

И всё ж сумел до истины добраться:

Глядел сквозь морок далеко-далёко.

Куда бежать? Лишь вверх. Из мира вон.

Куда бежать? Лишь вверх. Из мира вон —

Из этой тёмной стыдезной юдоли

Катапультируйтесь! Вот Орион –

А вот Возничий! Там не будет боли —

И там порок, влекущий испокон,

Давно переселенцы обороли —

Там тяжкий грех навек искоренён.

Мир светлых снов! И только доброй воли.

Туда взлетим. Не медля! Сквозь костёр

Пусть лестница проступит огневая,

Нас уводя на свет Преображенья —

В широкий транскосмический простор!

Забвенью всё дурное предавая —

Из мира прочь! Здесь гнёт и униженья.

Из мира прочь! Здесь гнёт и униженья;

Здесь ныне утвердился Люцифер —

И оттого повсюду искаженья:

Обманщик это — гнусный лицемер.

Чего боится он? Обнаруженья,

Что строит из фантомов и химер

Свою программу! Жаль, что низложенья

Он избежит — народ забитый сер.

Как это страшно: быть в плену у Ада —

Прислуживать в кромешной Преисподней!

Непоправимый терпит здесь урон

Душа людская! Веянье распада

Мы чувствуем, но дышим всё свободней:

Здесь правды нет — я свыше озарён.

А где она? Подскажет стих духовный:

Ушла на небо — там царит закон,

Которым пренебрёг наш мир греховный.

Мы загодя поставили заслон —

Мы спрятались! Но час пришёл неровный

И русский царь лютует как Нерон:

Союз тут невозможен полюбовный —

Тут назревает горестный раскол!

Ползёт наистрашнейшая из трещин —

И нам не избежать приумноженья

Потерь горчайших. Будет произвол?

Голгофский путь нам на земле обещан?

Хотим разрыва - жаждем отторженья.

Хотим разрыва — жаждем отторженья!

Ты слышишь, Никон? Три твоих перста —

Как знак бесовский. До изнеможенья

Наш Аввакум доходит неспроста —

Твои опровергает уложенья.

О, древнего обряда красота!

Я выдержу любые напряженья —

Но это непреложная черта:

Родной устав! Отеческая вера!

Лазурь неизъяснимого Рублёва!

Храм на Нерли, чьим ладом покорён!

И что взамен? Совсем чужая мера —

И дух чужой! Душа рвануть готова.

Пусть будет так — без всяких похорон.

Пусть будет так — без всяких похорон

Снопом взметнутся искры золотые —

И совершится быстрый перегон!

Мы проложили этот путь впервые —

Он будет многократно повторён.

Возносят к Богу струны огневые —

Бушует пламя! Мы не за кордон —

Мы много дальше! Нет ярма на вые -

Мы полную свободу обретём.

Нам хватит новшеств! Хватит ваших бредней.

Земные интересы так убоги —

Забудем о ничтожном и пустом.

Что мы увидим, вспомнив путь последний?

Огонь! Отнюдь не траурные дроги.

Огонь! Отнюдь не траурные дроги –

Не ямина под сенью голубца.

К себе мы были до предела строги -

За истину стояли до конца.

И что изветы все? И все подлоги?

Я говорю от имени истца -

Не как судимый. Для чего поджоги?

Прощально я окрест взгляну с крыльца –

И подпалю рудовый этот сруб,

Который наподобие ковчега

Ввысь уплывёт – мы якоря подняли.

Нам берег бытия теперь не люб -

Без колебаний принят план побега.

Огонь! Взметнётся он по вертикали.

Огонь! Взметнётся он по вертикали,

Самосожженцев разом подхватив.

Как долго власти ими помыкали!

Отчаянье отсюда и надрыв.

Невмочь терпеть! И вот они восстали,

Кровавую расправу упредив.

И что теперь все копья и пищали?

Никонианский суд несправедлив.

Всё решено! Сработало кресало –

И жарко закудрявилась берёста!

Уходим за последнюю крому.

Вот пламя загудело, заплясало.

Нам будут небеса взамен погоста.

Огонь! Мы доверяемся ему.

Огонь! Мы доверяемся ему!

Прекрасна поднимающая сила -

Всем существом её я перейму.

Она ль Илью на небо уносила —

Приноровлюсь к пророку самому!

Врагам была нужна моя могила –

Её не будет. Радуюсь тому.

Огромная Жар-птица многокрыла.

Что напоследок вижу с высоты?

Поморье наше — будто на ладони.

Здесь мы детьми, легки и резвоноги.

Читали книгу дольней красоты.

Но вот заржали огненные кони:

Уходим в небо – нет верней дороги.

Уходим в небо — нет верней дороги.

Что колокольни? Лестницы? Столпы?

Мы вышли в занебесные чертоги —

На пажити, где косы и серпы

Из хрусталя. Все страхи и тревоги —

Под нами ныне. Как и рёв толпы.

И пытки. И побои. И остроги.

И сытые, дородные попы.

Им ненавистен дерзкий Аввакум.

Но надо ли страшиться их анафем?

Они Христа в который раз предали?

Дождь сребреников! Каждый — толстосум.

Но мы и в малом бесам не потрафим.

Пускай внизу останутся печали!

Пускай внизу останутся печали —

Мы высоко над ними воспарим.

Вот гамаюны грустно прокричали!

Но тут же ярко вспыхнул серафим —

Потом второй. Они сопровождали

Нас до конца. Мы их особо чтим —

Посмертные вдруг высветились дали!

И напрямую вышли мы к святым —

К Пречистой Деве! К Божьему престолу!

К давным-давно предвещанному раю!

Был окоём на красную кайму

Похож в тот день. Вот я склонился долу —

И ужаснулся! Людям сострадаю.

Мы огнезарны — мы презрели тьму.

И что теперь былое лихолетье?

Открылся Бог и сердцу, и уму —

Явился нам в неизрекомом свете.

Дивились мы рублёвскому письму —

Вот первообраз! Это небо третье?

Четвёртое? Покуда не пойму,

Себя на новой чувствуя планете.

Но иногда я вижу странный сон:

Бичуют нас! Вовсю идёт потрава.

Однако, что душе уничиженья?

Ведь скоро будет каждый вознесён.

Мне огненная мнится переправа!

Ужели нам — удел самосожженья?

18-19.07. 2004 года

СВЕТЛОЯР

(гиперсонет)

Где я сейчас? В глубинах Светлояра!

Святую Русь туда я перенёс,

Где не опасны пагуба и мара –

История несётся под откос.

А здесь покой! И праны и нектара

Здесь хватит всем. Средь храмов и берёз.

Лелея всходы певческого дара,

Мой дух навстречу Господу возрос.

А наверху вершится Божья кара!

Мы слышим эхо небывалых гроз –

Но мимо нас пройдёт волна удара.

Кто рядом с китежанами? Христос.

Мы спрятали святыни в глубину

Кристальных вод, чья синева бездонна.

Что ваши погруженья и промеры?

Вы у тщеты поверхностной в плену!

Нас не достать: вот некая препона –

Препятствие для вашей батисферы.

На внешний мир я в перископ взгляну:

Не знаете ни правды, ни закона!

А мы храним чистейший пламень веры.

(«Китеж. Книга стихов», Петрозаводск, 2000 г.)

Автор публикации — Сергей Маркус, июль 2020 года.

Понравилась публикация? Скажите автору «Спаси Христос!», нажав на сердечко, и расскажите о ней своим друзьям!

Версия для печати

Для того, чтобы поблагодарить автора, оставить комментарий, сохранить публикацию в свой личный кабинет, сообщить редакции об ошибке и использовать иные функции сайта необходимо

Обсуждение (1)

Георгий Неминущий 23 августа 2020 г. 22:28

Небезынтересно. Много людей, как оказывается, хотели и хотят "вжиться" и "объяснить затем другим" древнерусское православие. Однако в данном случае, такие слова, как АввакУм (с ударением на третьем слоге, как следует из рифмы), "прана", "Орион", "транскосмический простор", любование огнем, - практически недвусмысленно намекают на то, что автор гиперсонетов этих не успел, все-таки, как следует "вжиться", и, по этой причине, "другим" его "объяснение" вряд ли окажется полезным на все сто. Тут, скорее, "космист" (любующийся "найденной" аналогией со славянско-арийским дохристианским прошлым, с его топикой священного огня) явно доминирует над "профессором". Такое сложилось впечатление. А так - конечно, по-своему интересно. Много людей талантливых в России.