30 января 2019 г. 19:40 3244 1 0 1 фото 0 видео
Сможем ли возродить былую славу Иргиза?
Верхний Спасопреображенский иргизский монастырь. Акварель XIX века.

Знатоки истории старообрядчества прекрасно знают имя Иргиза – реки, что впадает в Волгу и вдоль которой 225 лет тому назад было позволено селиться староверам, вести хозяйство, да ещё и строить не один, а несколько монастырей. Довольно быстро приобрёл весь край негласное звание «Русского Афона»: ибо стояла здесь крепко иноческая традиция, да и почти все священники того времени проходили через обучение да проверку именно здесь. Одним словом, Иргиз встал в одном ряду с такими ключевыми для староверия именами, как Соловки, Боровск, Ветка, Новозыбков, Черемшан…

Но что там ныне, после погрома, учинённого в 1837 году, после разгона монастырей и иноков, мирян по всей стране? На обжитых местах укрепились единоверческие структуры, и числом и духом не сопоставимые с прежним. А уже недавно, в перестроечное время, две обители были срочно включены в систему патриархии, в третьем монастыре до сих пор действует санаторий. Ни знаков памятных, ни храмов, ни часовен… Что же там можно сделать?

Надежду на возрождение Иргиза как древлеправославного края дают два факта, точнее, уже начавшихся процесса. В Балаково силами светских учёных, краеведов в первую очередь, проходят ежегодные Мальцевские чтения. Последними из них, 2018 года, были «Пятые Мальцевские краеведческие чтения, посвящённые 255-летию начала заселения Большого Иргиза старообрядцами и возникновения на Иргизе старообрядческих монастырей». Иначе говоря, собирают по крупицам историю Иргиза, популяризируют её активисты-краеведы. Не забудем ещё и про труды Краеведческого музея Пугачёва, хранящего уникальные предметы Иргиза.

А второй факт – развивающееся у нас на глазах  возрождение старообрядческого комплекса Черемшан. Кто бы мог подумать ещё два года назад, что не только власти вернут Успенский собор мужской Серапионовой обители, но и появятся иноки, да во главе с епископом Самарским и Саратовским (впервые с 1937 года!).

Всё это значит, что в объединении усилий новопоставленного епископа, иноков Черемшана с патриотами разных убеждений, краеведами, историками, художниками, государственниками можно начать долгожданный новый процесс. И тогда не будут восприняты только как красивая риторика слова председателя местного отделения Союза краеведов Юрия Каргина на открытии выставки «Черемшан. Возвращение» в Городском выставочном зале Балаково: «Отрадно, что говорим и видим возвращение жизни и традиций в Черемшане – но давайте скажем друг другу: пора заявить «Иргиз. Возвращение!»

Кто и какую лепту сможет внести в это дело? Я, настроившись на эту волну, сочинил текст для песни. Точнее говоря, переделал давно известно и неоднократно изменяемый текст с известной музыкой. Ведь лучшие басы России, Поволжья нередко исполняли её.

Вот пара справок для понимания. Откуда сюжет? 13 марта 1837 г. саратовский губернатор Александр Степанов учинил погром Средне-Никольского старообрядческого монастыря на Иргизе – и это был, по сути, прототип сталинских репрессий 1937 года. Часть защитников обители погибла, другие были сосланы или бежали.

Последуем мысленно за высланными в Сибирь: что они могли петь? Конечно же, среди прочих песен, знаменитую песню каторжников «Ах ты, доля моя, доля...». Бытовала она в народе издавна. А революционеры-народники использовали её для своей пропаганды – в чуть переделанном виде. Так и спросил я себя: ежели народники слова меняли, так почему и мы их не можем поменять? Так родилась идея сочинить третью редакцию – от лица каторжника-старовера, наказанного ни за что… только лишь за свою веру да за стойкость в защите Иргиза.

ИРГИЗ СИБИРЬ

на мотив песни каторжников «Ах ты, доля моя, доля...»

Ах ты, доля моя, доля,

Доля горькая моя,

Из Иргиза, моя доля, –

До Сибири довела.

 

Не за пьянство, за буянство

И не за грабёж ночной, –

Я страны родной лишился

За христьянский Крест честной.

 

На Иргиз, Афон наш русский,

Губернатор сам вёл рать,

Приказал водой из шланга

Наземь павших заливать.

 

Взявшись за руки, лежали

Вокруг храма, на земле.

Нас нагайками хлестали,

Утопили в крови все.

 

А потом громить начали

Всё, что было, воровать.

И ломали и таскали,

Сундуки бы набивать.

 

Не стерпело моё сердце,

На урядника напал,

И за это преступленье

К вам, друзья, в острог попал.

 

Вот сижу в тюрьме холодной,

В тёмной шахте под землёй,

Тут я встретился с друзьями:

Здравствуй, друг, и я с тобой!

 

Далеко село родное,

А хотелось бы узнать,

Удалось ли християнам

С шеи нелюдей согнать.

 

Эх ты, доля, моя доля,

Доля-долюшка моя,

Ах, зачем же, злая доля,

До Сибири довела?

 

Максим Михайлов «Ах ты доля, моя доля»:

 
Понравилась публикация? Скажите автору «Спаси Христос!», нажав на сердечко, и расскажите о ней своим друзьям!
Обсуждение (0)