Ненаучно о пандемии
Профиль автора →- Достоевский и староверие. Ценно ли страдание само по себе?
- Что писал Достоевский о староверии? Начнём разговор.
- Хохлома – Волга – Персия
- Почему Суриков исказил образ боярыни Морозовой?
- Память рода Достоевского – в старообрядческом Боровске
- Первые уроки Петров-Водкин брал у старообрядческого инока в Черемшане
Не все у нас, а тем более за рубежом, знают, что корни знаменитого на весь мир сувенирного стиля «Хохлома» связаны со старообрядчеством. Как это может быть?! Неужели Раскол с его сугубо церковными вопросами как-то повлиял на художественный промысел – обычную роспись по дереву, которой веками занимались мужики да бабы в лесах Заволжья? Тем более, что стандартный образ староверия – это «мрак и древность, горящие срубы, скиты с мрачными старцами и иссохшими старицами»…
Но нет – наша история богаче, многограннее, ярче. Исследователи признают: конечно, ложки да посуду из дерева резали испокон веку, но вот как начались гонения на старую веру в середине 17 века – так бежали многие высококлассные мастера иконописи да прикладных искусств из столицы. Куда? Да многие именно сюда – в леса Поволжья. В те самые, что позднее опишет Мельников-Печерский в романах «В лесах» и «На горах».
У мастеров были руки золотые. Явно, что многие трудились в Оружейной палате Кремля, видывали много и заморских художеств из царских закромов, и наших лучших икон да утвари.
Все они ловко владели кистью – никогда ранее в народном искусстве не было такого изыска и причудливости. Рисовальщики были – лучшие на Руси! Да многие ещё ведь и книги умели писать каллиграфически, да миниатюрой с орнаментом украшать. А кто-то в руках вертел и шкатулки с росписями персидскими да индийскими, многие с камнем драгоценным дело имели… И вот парадокс – искусствоведам на удивление! – искусство высшего класса пришло в самые низы народные – и заискрило! Новое родилось.
Не забудем, что среди ревнителей Древлего Православия было немало знати: боярыня Морозова с сестрою, семья Потёмкиных, что Заволжью много дала…
А что же писать стали беженцы из столицы? Не только иконы для дома, для тайных молелен и скитов: но райскую роскошь, птицу Сирин, да все, издавна любимые народом цветы, живность и прочее, кто на что горазд – в посуде, на ложках, на коробах...
И пережило такое искусство столетия, даже в советское атеистическое лихолетье и сохранилось и преумножилось. Ведь кто-то, умница, подсказал: «гордитесь, это народное наше искусство!» А сразу, как Советы кончились, упадок стал грозить. Вот горькая справка.
После распада СССР хохломская роспись пережила трудные времена — сокращение число мастеров. Если в советский период промыслом было занято 2,5 тыс. человек, то к 2008 году — 1,5 тыс., а в 2017 году лишь 650 мастеров. Менее, чем за 10 лет (с 2008 по 2017 годы) количество мастеров уменьшилось более, чем в два раза.
… Мы недавно начали переговоры с дирекцией в Семёнове, узнали, сколь активно они проводят выставки по всей стране и за рубежом. Вдохновились идеей – собрать выставку, где особым вниманием выделить иконную сущность, предысторию промысла. Показать его творческое настоящее. Ведь Хохлома не только не рассыпалась, но кипит творческими новинками и удивляет… Но это, надеюсь, увидим на выставке, которую Просветительский отдел РПСЦ готов организовать вместе с мастерами Хохломы.
А пока – предлагаю стихи, родившиеся в переговорах с наследниками и продолжателями славного промысла:
ОГОНЬ И ЗОЛОТО – СВЯТАЯ ХОХЛОМА
Силён закат: сквозь лаки пробивает
И киноварь и сажу белкин хвост.
Андрей Лоскут сам с неба рассыпает
Дрожь земляники - в Китеж огнен мост.
Свистит трава змеёю и ручьями,
Скиты горят молитвой, лествиц ряд
Возносит над лесами соловьями
Сквозь муку - славословья Вертоград.
По Книге Голубиной в неземное
Петь научились знаменно-тепло,
И за святым, как в ладан, со смолою
Душа хвост-белкою возносится легко.
Сгорят скиты, но несгораем в светах,
Взойдёт за Русь весь Керженец - как щит.
Русь, не страшись: восстанешь, разодета
В гул красный с золотом – ярь вера победит!
РОЖДЕНЬЕ ПРОМЫСЛА
Иконники, сбежавшие с Москвы,
Сюда, в леса глухие, от гонений
Тишайшего Романова царя,
Который весь народ Расколом взрезал
И окоровянил и поджёг леса,
А дух и букву книг старинных вымел,
Как сор ненужный гадкою метлой –
Они, иконники, тут встретили толковых
И работящих чудо-стариков,
И мальчиков безусых, но с ухваткой,
С такой сноровкой к Божьему письму,
Что зачесав в затылках, всяк подумал:
«Ну как бы нам иконный передать
В посуду эту, в ложки деревянны –
Иконный свет, горенье, золотьбу?..
Возьмём-ка олово, покроем все баклуши,
Сначала их обточим – так бельё
Сподручно станет для письма благого!
И серебром и золотом пройдём
По белью кистями, пушистыми мазками,
Как по сосне улыбчиво бегут
С испугу белки по стволам сосновым!»
Так решили,
И по сей день священно ремесло,
Что Хохломою стало называться:
Цветёт в застольях, учит всех добру.
Добротолюбье в красках, полыханье
Алмазных блесков, ровно с той горы,
Где под Фавором спящи обрелися
Апостолы с Исусом. Свет с горы
Сквозь земляники волжские пробился,
Сквозь трав душистых ладаном взошёл,
Кадила, благозвонные как струны,
Пропели Руси радости тропарь.
И всё звенит-звенит из солнечных соцветий
России лик в цветах – святая Хохлома.
Сергей Маркус, ноябрь 2018 г.
ХОХЛОМА