12 февраля 2019 г. 16:54 4910 3 0 0 фото 0 видео
Что писал Достоевский о староверии? Начнём разговор.
Анна Леон «Ф. М. Достоевский». Техника: уголь, бумага.

Чем такой вопрос важен для нас, современных последователей Древлего Православия? Попробуем «поставить точки над «и», хотя бы начнём это делать. Очевидно, тема объёмная и за один разговор неподъёмная.

Итак, начнём как бы «с конца», с «доказательств от противного». Всемирно известный, активно читаемый и в наши дни русский классик, как известно, был крещён и получил религиозное воспитание вне старообрядческой среды. В течение всей жизни он знакомился с живыми носителями Традиции, много читал о ней, имел книги в личной библиотеке, но сам так и не принял решения личного духовного характера. Не присоединился к Церкви, не повреждённой реформами середины 17 века. Был отпет и погребён вне чина Православия. Это значит, что церковное поминание Фёдора Михайловича возможно – но не как чада Православной церкви. Все его философские мысли, попытки богословствовать, все художественные образы и публицистика, вне сомнения, имеют большое значение для Русской и для мировой культуры, но не имеют авторитета церковного.

Приношу извинения за столь лаконичный и суровый по духу список. Это отнюдь не «приговор», а просто констатация факта, для ясности: в каком качестве мы можем читать Достоевского, на каком уровне задавать ему вопросы, спорить или соглашаться с ним. Ещё стоит отметить: никакого специального решения от Собора Церкви по этому вопросу не требуется. Факт его жизни и ухода в мир Иной за пределами Церкви – бесспорен. Это требует и особой молитвы о нём, о его посмертной судьбе. И одновременно – доброжелательно-критического чтения его трудов.

Что же пишут на тему «Достоевский и староверие» современные учёные и публицисты, что через педагогов транслируется в наши светские школы?

Вот тезис от доктора исторических наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации Александра Пыжикова: «Сразу скажем, знакомство Ф. М. Достоевского с расколом произошло поздно. Как известно, кружок петрашевцев, где он принимал так печально закончившееся для него участие, привлекали европейские теории социалистического оттенка, а не проявления религиозной самоорганизации русского народа. Интереса, да и возможностей приобщиться к староверию у интеллигентских кругов тогда было немного» (http://argumenti.ru/history/2014/12/381333).

Казалось бы, верно отмечено, какая огромная информационная стена была между тогдашним «образованным обществом» и последователями старой веры. Действительно, к 19 веку реформы Церкви Алексея Михайловича, а затем прозападная модернизация всего уклада жизини по Петру Первому буквально разорвали всё общество на два параллельно живущих и не понимающих друг друга сообщества: высших слоёв с их лояльностью государству и синодальной церковностью – и сторонников веры и чина Древней Руси, которых подвергают гонениям как «синодалы», так и государственники. Действительно, ко времени рождения и юности Фёдора Михайловича они буквально «не слышали» друг друга. Сработали механизмы отчуждения – как никак репрессиям против староверов было уже 150-200 лет!

Но вот с чем нельзя согласиться в тезисе Пыжикова, будто «знакомство произошло поздно». Он забыл, что мать писателя Мария Фёдоровна Нечаева (1800-1837 гг.) имела родовые корни от посадских людей Боровска, весь 18-й и весь 19-й века остававшийся живым центром живого старообрядчества. Она была дочерью купца III гильдии Фёдора Тимофеевича Нечаева (1769-1832). К сожалению, никто еще не провёл исследования этого рода и его боровских страниц. Более того, трудно сказать о Марии Фёдоровне, родилась ли она, и вообще – бывала ли в городе своих предков? Знаем лишь, что семья её жила в Москве на Сыромятной слободе, в Басманной части, в приходе храма Петра и Павла, в своём доме. Кажется маловероятным, чтобы мальчик в такой семье ничего не слышал о староверах. Причём, сызмала.


Осенний Боровск.

Тот же Пыжиков вслед за приведённым утверждением, сам добавляет ещё один штрих из детства писателя: «… Достоевский любил рассказывать об одном семейном вспоминании: его отцу (врачу по профессии) протекцию для поступления на службу в Мариинскую больницу оказал его знакомый – знаменитый в то время глава федосеевского согласия Илья Ковылин; бывая в Москве, писатель часто навещал его могилу на Преображенском кладбище. Воочию же с раскольниками Достоевский столкнулся там, куда вопреки воле его забросила судьба – в остроге, где он отбывал наказание за связи с Петрашевским».


Памятник Достоевскому. Скульптор С. Д. Меркуров, 1914. Музей-квартира Ф. М. Достоевского.

Давайте пока завершим наш разговор на этих двух моментах: 1 – Достоевский с детства не мог не знать о староверах, ибо его род по материнской линии был из Боровска, а его отца на работу в Мариинскую больницу, во флигеле которого родился будущий писатель, устроил не кто иной, как крупнейший деятель беспоповства того времени глава федосеевского согласия Илья Ковылин.


Родители Ф. М. Достоевского.

2 – Да, действительно, интеллектуальное и духовное развитие в юности пошло в сложившемся в Петербурге среди части интеллигенции атеистически-социалистическому революционному пути. А с реальными староверами, жизненный облик которых и вероубеждения которых произвели на молодого писателя впечатление, произошли в «месте мученом» (по слову протопопа Аввакума), а именно, в остроге Омска, в «Мёртвом доме», куда он был сослан после суда как участник группы Петрашевского. Познание реалий России, в том числе реального Древлеправославия, началось через страдания, в робе арестанта.

Этот жизненный, экзистенциально важный аспект, будем иметь в виду, продолжив тему в следующем нашем разговоре.

 

ПО ТЕМЕ:

Эссе: Память рода Достоевского – в старообрядческом Боровске.

Понравилась публикация? Скажите автору «Спаси Христос!», нажав на сердечко, и расскажите о ней своим друзьям!
Обсуждение (0)